Созависимые привычки определить довольно легко, гораздо легче, чем контрзависимые. Основные признаки созависимости просматриваются в примерах, подобных приведенным ниже:
В отличие от людей, которым свойственно что-то из выше сказанного, другой человек, затерявшийся где-то в офисном здании, работающий до позднего вечера, возможно, не в состоянии определить свои контрзависимые привычки, поскольку они не так очевидны, хотя и так же вредны. Возможно, люди, проявляющие черты контрзависимости, имеют те же самые неудовлетворенные потребности в близости и интимности, как и люди с созависимостью, но эти их потребности скрыты — не только от других, но и от них самих, так как контрзависимые люди с осуждением относятся к тем, кто в чем-то нуждается. Контрзависимые люди располагают оправданием, подобным своим мыслям: когда-то в прошлом, когда они проявляли свою слабость и уязвимость, кто-то высмеял их или отверг — именно по этой причине.
Как вы можете различить, имеет ли взрослый человек контрзависимые привычки? Когда вы просмотрите приведенный ниже список с характерными признаками, вы, вероятно, признаете, что некоторые из них напоминают вам скорее о двухлетнем, чем о взрослом человеке. Это не удивительно, потому что люди, социальные и эмоциональные потребности которых остались неудовлетворенными в первые три года жизни, переносят их на последующие периоды. Потом эти потребности всплывают во взрослых отношениях и препятствуют близости. Это является главной причиной контрзависимых моделей поведения у взрослых людей. Когда люди не удовлетворяют свои развивающие потребности в детском возрасте, они начинают замечать, что лишь «играют во взрослых».
Когда вы будете читать этот список признаков, обратите внимание на то, сколько из них вы признаете у себя. Первый шаг в понимании своих контрзависимых привычек как попыток удовлетворить насущные потребности в развитии состоит в том, чтобы определить для себя компенсирующие модели поведения. Итак, честно ответьте себе, вы:
Подобно людям с созависимыми привычками, людям с контрзависимостью также кажется, что они не могут достичь целостности без посторонней помощи. Однако они пытаются скрыть этот факт от остальных и внешне могут выглядеть так, как будто им никто не нужен. Для того чтобы создать подобную иллюзию, им часто приходится тратить огромное количество энергии на введение в заблуждение самих себя и других относительно объема своих потребностей.
Нередко они осуществляют это посредством чересчур активной деятельности, которая может быть оценена и вознаграждена другими (работа, увлечения, развлечения, спорт, общественная деятельность — все то, что обеспечивает им занятость (или видимость занятости) и позволяет производить хорошее впечатление). Таким способом они — на самом-то деле — прячутся от самих себя, в надежде, что им не придется испытывать внутренние переживания, связанные с возможностью быть отвергнутыми, брошенными, оскорбленными или подавленными теми людьми, с которыми они были близки в детстве. В число этих людей могут входить их родители или те, кто имел отношение к их воспитанию, например учителя, старшие братья и сестры или ровесники.
Фостер Клайн, специалист по изучению детей с искажением личности, был одним из первых, кто описал основные черты детей из группы высокого риска с нарушениями привязанностей. Согласно характеристике Клайна, дети из группы высокого риска:
Вы можете самостоятельно проанализировать следующие возможные причины проявленяи контрзависимости в своей жизни.
Вы можете начать оправдывать своих родителей, вы можете начать отрицать свои истинные чувства грусти и печали. Вы можете начать злиться, но ваша злость будет лишь защитной реакцией взрослого человека, который пытается уберечь своего внутреннего ребёнка, не подпуская к нему никого. От чего он так же страдает в своей эмоциональной изоляции.
Наряду со страхом столкнуться с воспоминаниями о травмах, часто возникает сопутствующее явление, способствующее тому, что травмы притягивают и завораживают людей. Естественный процесс обучения человека основан на повторении действий, пока урок не будет усвоен или травма не получит исцеления. Фрейд называл это вынужденным повторением. Нас привлекает то, чего мы боимся. Таким способом мы можем избавиться от травмы. Вот почему многие люди с удовольствием смотрят сцены жестокости в кино и испытывают удовольствие от смертельного страха. В то время как внешне люди могут проявлять пристрастие к жестокости, они по-прежнему пытаются понять и исцелить свои травмы, полученные в раннем детстве. Когда маленькие дети, не завершившие свое психологическое рождение, наблюдают сцены жестокости дома или по телевизору, они воспринимают их как нечто происходящее непосредственно с ними.
Если причины грубого обращения достаточно очевидны и заметны, то причины травм, связанных с развитием более скрыты. В связи с этим их труднее распознать, так как внешне «ничего не происходило», за исключением того, что социальные и эмоциональные потребности ребенка были лишены внимания со стороны значимых для него взрослых людей.
Последствия травм, связанных с развитием
Уильям Поллак, автор книги «Реальные мальчики», говорит, что, «когда родители или другие взрослые теряют связь с маленькими мальчиками, мальчики учатся молча страдать, и, вместо того чтобы плакать слезами, они, в конечном итоге, начинают „плакать пулями“». Это соответствует описанию событий в жизни убийц из школы «Колумбина» Эрика Харриса и Дилана Клеболда. Они использовали жестокость, чтобы высвободить свою скрытую ярость, накопленную в детстве и в школе, в связи с пренебрежительным отношением к ним.
Материал взят из книги "Бегство от близости". Уайнхолд.